Найти работу и наладить свою жизнь ты всегда успеешь, а паб закрывается через пять часов (с)
И тут я ВНЕЗАПНО вспомнила, что у меня остались недотащенными работы с ЗФБ — переводы для команды Гриффиндора. Больше всего мне нравится "О болтовне и балах" — мне и самой хотелось написать фанфик с этим пейрингом, но все застопорилось на четвёртой странице, и я решила поискать, что пишут по ним на ao3. И нашла, что характерно. Конкретно эту я выбрала для перевода по нескольким причинам: первая — мне понравился таймлайн, я в принципе люблю Рождество и все, связанное со Святочным балом; вторая — не-мрачность (в тот момент ангста для меня было слишком много) — и название, как третья причина.
На самом деле я как и в многие команды хотела принести больше, чем три перевода, но, увы, не сложилось. Но команда была реально очень-очень классная!
"Ревность и зависть" была первой работой, принесенной мной в сообщество, и, если честно, мне она не очень нравится — оригинал нравится, а то, как я перевела, не очень, но это не отменяет того факта, что мне очень нравятся герои, пусть и ООС. И да, очень благодарна бете, сделавшей из фанфика что-то очень даже хорошее)
Название: Ревность и зависть
Бета: GredAndForge
Оригинал: starrika, Jealousy, запрос отправлен
Размер: драббл, 508 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Лаванда Браун/Невилл Лонгботтом, Лаванда Браун/Симус Финниган
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Предупреждения: OOC, постканон
Краткое содержание: Невилл, Лаванда и Симус пытаются справиться с ревностью и с тем, как изменились их отношения.
читать дальше
Невилл и сам не знал, кому он завидовал больше — Симусу, которому доставалось столько искрометных взглядов Лаванды, или самой Лаванде, которую все любили. Невилл никогда не был ни популярным, ни особенно заметным. Обычно он двигался неуклюже, говорил невпопад и проводил большую часть времени в теплицах профессора Спраут. Растения были плохой заменой людям, но, по крайней мере, они, в отличие от людей, принимали его таким, какой он есть.
Наблюдая, как Лаванда отбрасывает волосы и смеется над какими-то шутками Симуса, он думал, что устал быть незаметным. Он будет делать что-то нужное, важное, особенное. Например, станет первым, кто осмелится противостоять Кэрроу.
Завтра все изменится, решил он.
***
Лаванда поняла, что между ней и Симусом происходит что-то неправильное, когда он начал ревновать ее по каждому поводу. Она знала, что он был расстроен — она стала равнодушной кбблизости после нападения, и это разительно отличалось от их прежних отношений, когда они только и искали место, чтобы уединиться.Но в течение нескольких месяцев любое прикосновение причиняло ей боль, а потом, когда это прошло, ей было больно смотреть на свое тело.
Она просто этого не могла.
Сначала Симус говорил ей, что все хорошо. Он был с ней ужасно милым и приносил цветы, пусть и не глядел иногда ей в лицо. Лаванда знала: вид крови вызывал у него брезгливость, и понимала, как плохо выглядит.
Но время шло, и Лаванда начала предпринимать попытки выбираться из дома — навещать Парвати, чтобы не чувствовать себя уж совсем одинокой. Симус все меньше понимал ее. Он всегда ревновал, когда она уходила к подруге, не понимая, что требует от Лаванды больше, чем она могла дать,
Они разругались, и в следующий раз, когда Лаванда пошла к Парвати, она застала ту с Симусом. Лаванду затошнило бы и от одного вида Парвати с доверчиво запрокинутой головой, даже если бы ее открытой, гладкой, красивой шеи не касались губы Симуса.
Она поняла, что именно она сейчас ревновала.
***
Она осталась все такой же непредсказуемой, но он больше не был застенчивым, когда они встретились вновь. Он не спасовал перед Волдемортом и теперь казался более уверенным в себе, чем раньше. Лаванда же, столкнувшись с куда меньшим испытанием, стала робкой и нерешительной.
Она не могла ему не позавидовать.
Тем не менее, когда Невилл посмотрел ей в глаза, а не на шрамы, в душе Лаванды шевельнулась надежда.
Быть может, думала она, она не выглядит так уж и ужасно в его глазах.
***
Он снова чувствовал себя пятнадцатилетним, но не мог перестать смотреть на ее милое лицо. Она утратила уверенность в себе, но все же следы прежней полной жизни Лаванды все еще были видны.
И когда она широко раскрытыми глазами взглянула на него, — только на него, настоящего! — Невилл понял, что больше ему нечему завидовать и не к кому ревновать.
***
Симус допивал последние капли у барной стойки и смотрел на пару, сидящую в углу.
Девушка засмеялась, улыбка осветила ее лицо. Мужчина тоже улыбнулся и уверенно взял ее за руку. Симус поерзал, пытаясь игнорировать ростки ревности.
Он понял, что совершил ошибку.
Про "О болтовне и балах" я уже все сказала, но ещё раз хочу отметить, что дико люблю и Колина, и Джинни, и мне действительно хочется когда-нибудь потом что-нибудь про них написать и додать им счастья!
Название: О болтовне и балах
Бета: GredAndForge, Altra Realta
Оригинал: Acacia Carter (xaandria), Of Babbling and Balls, разрешение получено.
Размер: мини, 2000 слов
Пейринг/Персонажи: Колин Криви/Джинни Уизли, Деннис Криви
Категория: гет
Жанр general
Рейтинг: G
Предупреждения: первый поцелуй
Краткое содержание: Когда Колин видит ее, его сердце бьется чаще. И теперь у него есть возможность провести с ней целый вечер.
Примечание: таймлайн "Кубка Огня"
читать дальше
— Что ты делаешь?
Колин не поднял взгляд.
— Затвор не закрывается так быстро, как я хочу. Он что-то залипает.
— И поэтому тебе нужно разобрать весь фотоаппарат?
Колин с секунду глядел на Джинни Уизли, усевшуюся напротив. Его сердце екнуло и в следующую секунду забилось быстрее. — Если я чищу затвор, я могу привести в порядок весь фотоаппарат, так? — Он пробормотал заклинание, и порыв ветра, сорвавшийся с конца палочки, сдул пыль, которая притаилась внутри фотоаппарата.
Некоторое время Джинни молча смотрела на него.
— Ну что, у тебя вышло что-нибудь с...?
— Никто не хочет брать третьекурсника на Святочный бал. Я очень хочу пойти туда, я думаю, это будет потрясающе, но меня никто не пригласит, а если я кого-нибудь приглашу сам, то все подумают, что я делаю это только для того, чтобы самому туда попасть... и, пожалуй, так оно и есть.— Он пожал плечами и несколько раз протестировал затвор. Раздалось щелканье, фотоаппарат загудел, и Колин начал возвращать на место другие детали, разложенные по столу. — А ты как?
Джинни вздохнула.
— Примерно так же. Я знаю, кого я хотела бы пригласить, но...
— Я уверен, что Гарри пойдет с тобой, если ты его пригласишь, — заметил Колин. — Он лучший друг твоего брата. Попробуй.
— Нет, — быстро сказала Джинни и покраснела. — Я не... нет. Просто нет.
— Дурацкие возрастные ограничения, — произнес Колин, держа фотоаппарат у глаз, чтобы проверить фокус объектива. — Сначала Турнир, теперь Святочный бал. Ладно, с Турниром-то мне все понятно, он на самом деле очень опасный, и я не могу поверить, что Гарри прошел первое испытание, хотя там надо было в осном летать, а не колдовать ! Если он не знает достаточно заклинаний, то я тем более, это понятно. Но бал? Зачем нужно возрастное ограничение на бал? Бал не опасен.
— Колин, ты опять болтаешь, — заметила Джинни.
Колин закрыл рот ладонью.
— Извини, — сказал он невнятно из-за пальцев. Если он не будет следить за своим языком, МакГонагалл может исполнить свои угрозы и заклеить ему рот Магическим скотчем.
Он ждал, что Джинни поднимется из-за стола и займется чем-нибудь еще, но она осталась на месте, будто пыталась решить что-то для себя. Он отсчитал нужное количество времени с того момента, как говорил в последний раз, и убрал руку ото рта.
— На вечер Рождества планируется поход в Хогсмид. — Короткое предложение. Отлично. — Я думаю, что это что-то вроде утешительного подарка для тех, кто не может пойти на бал. Первокурсники и второкурсники, конечно, не могут туда пойти, но... — Колин оборвал себя — многословие вновь овладевало им. Из-за того, что он подбирался к сути дела, желудок сделал сальто. — Может быть... может быть, ты сходишь со мной? Мы можем... пойти в "Три метлы"? Или в "Зонко"? Хотя нет, его обычно закрывают в Рождество, тогда в "Три метлы"? Я куплю тебе сливочное пиво? — Он мысленно ударил себя по голове, чтобы его голос перестал заканчивать каждое предложение вопросом.
Джинни слабо улыбнулась.
— Это было бы чудесно, — сказала она, и сердце Колина взлетело.
— Отлично! Просто отлично! — Колин несколько раз щелкнул затвором, чтобы занять чем-то руки. Джинни нервно усмехнулась и встала.
— Спокойной ночи! — голос Колина прозвучал визгливее, чем обычно, и он сглотнул.
Он только что пригласил Джинни Уизли на свидание. Успешно.
Немного кружилась голова.
***
Следующие несколько дней доказали, что существует способ заставить его прекратить болтать — он просто все время думал о предстоящем свидании, из-за чего его внутренние монологи прерывались сами собой. Во время Истории Магии он смотрел на затылок Джинни и думал, действительно ли ее волосы такие мягкие, какими кажутся. На Гербологии профессор Спраут три раза звала его, чтобы дать ему лейку, потому что он остолбенел от мысли, что через две недели у него будет шанс поцеловать Джинни. На Зельеварении профессор Снейп лишил Гриффиндор пяти баллов из-за ужасной работы Колина с селезенками коз — Колин был больше сконцентрирован на наблюдении за Джинни, сидящей за соседним столом, и поэтому сделал из селезенок едва ли полезное месиво.
Поцелует ли он ее на свидании? Он не был уверен в этом. Он никогда не целовал никого раньше. Он не знал, как. Конечно, он видел поцелуи по телевизору, но там их ставили, и целовались люди опытные. Он думал, что им очень мешают носы — и что происходит с зубами? Колин, конечно, разобрался бы в этом со временем, но вдруг он окажется настолько никуда не годным, что Джинни не станет ждать?. И что ему делать с руками? Он не может засунуть их в карманы, это нелепо, но...
Вот такими были его глубокие мысли в пятничное утро. Апельсиновый сок и яичница стояли нетронутыми перед ним. Деннис сидел слева, поедая кашу.
Справа появилась тень, Колин поднял взгляд — и чуть не проглотил язык, натолкнувшись на взгляд карих глаз.
— Джинни, привет!
— Привет, — сказала она. Колин заметил нотку отчаяния в ее голосе и почувствовал, что его улыбка дрогнула. — Колин, я... прошлой ночью кое-кто меня спросил, не хочу ли я пойти с ним на бал. И... и я была очень рада, что кто-то меня пригласил, даже если это Невилл, и я на самом деле очень хочу пойти, и поэтому я сказала да, а потом вспомнила о наших... планах и...
— Ты болтаешь, — слабо сказал Колин. Джинни кивнула. Колин сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя так, будто бы проглотил камень. — Мы можем пойти в другой раз, — предложил он. — Я знаю, ты очень хочешь пойти на бал. Будут еще походы в Хогсмид, но балов, может быть, больше не будет.
— Ты уверен? — Джинни посмотрела на него с какой-то полунадеждой, как будто она не могла решить, какие эмоции сейчас будут уместны. — Я чувствую себя ужасно, я знаю, ты так ждал этого.
Хотела ли она вообще пойти с ним? Внезапное сомнение бросило тень на всю прошлую неделю,
— Ничего страшного, — заметил он, и, кажется, эти слова прозвучали неубедительно. — Все в порядке. Я рад, что кто-то пригласил тебя. — Он заставил себя не прожигать взглядом Невилла, сидевшего у противоположного конца стола. — У тебя есть парадная мантия?
У Джинни отвисла челюсть.
— Нет, у меня ее нет. Я ведь даже не думала, что... Увидимся на Трансфигурации, Колин, мне нужно написать маме!
Она убежала. Колин сглотнул и повернулся к яичнице и соку. Они выглядели совершенно неаппетитно.
— О чем это вы? — спросил Деннис с набитым кашей ртом.
— Да так, ничего особенного, — сказал Колин и дал брату салфетку. — Весь твой завтрак у тебя на лице.
Деннис схватил салфетку и начал счищать кашу с щек.
— Так ты не идешь в Хогсмид в следующую пятницу, да?
— Видимо, нет, — вздохнул Колин. — Займи мне место на ланче, ладно? — Он закинул сумку с книгами на плечо и пошел к классу Трансфигурации, одновременно и боясь, и желая увидеть Джинни, сидящую впереди него.
***
Деннис крепко уснул в его кровати, и Колин не стал его будить. Вместо этого он бесцельно слонялся по гостиной. Несколько первокурсников и второкурсников, которые остались на Рождество, уже давно легли спать, а уставлие вернувшиеся с бала студенты начали расходиться по комнатам. Те, кто пошли в Хогсмид, либо еще были там, либо уже давно вернулись. Колин устроился на одной из скамеек рядом с окном и глядел через стекло на землю, покрытую снегом, жемчужно переливающимся в свете полной луны
Этот день не был ужасным. Колина разбудил Деннис, устроившийся в его кровати, как он всегда это делал в рождественское утро дома. Они распаковали подарки — как обычно, всякие полезные вещи от отца и бабушки с дедушкой, — и пошли на завтрак. Весь день заняла масштабнейшая снежная битва на полях школы, прерванная во второй половине дня великолепным рождественским обедом. Однако к пяти часам число соперников начало сокращаться — "избранные" студенты либо отправлялись готовиться к балу, либо уходили в Хогсмид. Ближе к вечеру Колин перестал чувствовать свое лицо, а губы Денниса посинели, и остаток вечера они провели в комнате Колина за горячим шоколадом и игрой во взрыв-карты.
У Колина были праздники и похуже. Он не собирался жаловаться, что это Рождество могло быть лучше, если бы он провел его в Хогсмиде с Джинни.
— Колин?
Он дернулся, выведенный из задумчивости, и повернулся к Джинни. Как странно, что она появилась именно тогда, когда он о ней подумал! Огонь в камине светил слабо, лампы померкли, время приближалось к полуночи и в гостиной было темновато, и из-за этого зеленая парадная мантия Джинни казалась почти черной. Волосы девочки слегка растрепались, а под глазами залегли тени. Колин подумал, что она очень красивая.
— Все в порядке, Джинни? — с трудом выговорил он, перестав, наконец, разглядывать Джинни. — Как прошел бал?
Джинни задумчиво кивнула.
— Мне понравилось. Я повеселилась. Жаль, что тебя там не было.
— Ну что поделаешь, — пожал плечами Колин. Вздох вырвался у него из горла, когда она села рядом с ним.
Джинни кашлянула и оглядела гостиную.
— Ты знаешь, что ты сидишь под омелой?
Глаза Колина расширились, когда он посмотрел наверх и увидел белые ягоды. Он облизал губы.
— Я даже не видел ее, — сказал он, с упреком глядя на веточку. — И кто ее только туда повесил!
Колин заметил краем глаза движение и повернулся к Джинни, которая внезапно оказалась ближе к нему. Он сглотнул. Когда она приблизилась с закрытыми глазами, по телу пробежала дрожь, и он тоже закрыл глаза и...
Носы и зубы совсем не мешали.
Они оторвались друг от друга, тяжело дыша, услышав шум из портретного прохода. Джинни, покраснев, вскочила со скамейки.
— Счастливого Рождества, Колин, — сказала она почти шепотом и побежала вверх по лестнице, ведущей в спальню девочек.
Колина все еще знобило, но теперь он еще и глупо улыбался. Впрочем, эта улыбка испарилась, когда Рон Уизли и Гермиона Грейнджер прошли через портретный проход — кажется, они ссорились. Они не увидели Колина, который быстро и бесшумно исчез в своей спальне.
— Двигайся, — сказал он Деннису, — или иди в свою кровать.
Деннис что-то пробормотал, выкатился из кровати и, протирая глаза, неуклюже прошлепал вон из комнаты. Колин закутался в одеяло и, еще раз широко улыбнувшись, закрыл глаза и зарылся лицом в подушку.
Это определенно было не самое плохое Рождество в его жизни.I
И последняя работа — про моих любимых игроков в квиддич (в очередной раз огромное спасибо бете, просто огромнейшее!)
Название: Крылья над битвой
Бета: Altra Realta
Оригинал: Vampiric_Charms, Wings Over thе Battle, запрос отправлен.
Размер: мини, 1957 слов.
Пейринг/Персонажи: Оливер Вуд, Кэти Белл, мать Кэти Белл, намек на Оливер/Кэти.
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: спойлеры к книге "Гарри Поттер и Принц-Полукровка"
Краткое содержание: Оливер Вуд навещает Кэти Белл, когда она попала в больницу Святого Мунго
читать дальше
— Эй, Вуд!
Голос разнесся над покрытым травой стадионом и настиг Оливера, когда тот облетал обручи тренировочного поля Паддлмир Юнайтед. Оливер замер в воздухе, удивленный приостановкой тренировки, и посмотрел вниз, ежась от холодного ветра. Капитан Уилсон стоял у входа на поле, держа в руке метлу, и на плече у него сидела сова. В другой руке у Уилсона было нераспечатанное письмо.
— Это тебе, — сказал он, протягивая письмо. — С пометкой «срочно».
Остальные игроки команды прекратили мельтешение, повернулись к Оливеру, настороженно глядя на него. Первая мысль Оливера была о том, что что-то случилось с семьей, от нее перевернулся желудок, и Оливер полетел вниз так быстро, что шлепнулся с метлы прежде, чем успел приземлиться. Уилсон передал ему письмо, и Оливер трясущимися руками разорвал конверт.
«Вуд, мы только что получили письмо от Джинни. На Кэти Белл вчера напали, она в больнице Святого Мунго. Мы собираемся приехать к ней на этой неделе, но если ты опередишь нас, дай нам знать, как она. Мы все беспокоимся.
Фред и Джордж».
— Все в порядке? — спросила Хьюз, приземляясь позади и дотрагиваясь до плеча Оливера. Она заглянула в лицо, и глаза ее были круглыми от беспокойства.
— Нет, — коротко ответил Оливер, сложив письмо, и побежал к полю. Там можно было взять перо, оставленное Уилсоном возле журнала с заметками о результатах тренировок команды. Он быстро набросал ответ: «Отправляюсь прямо сейчас, ждите скорого ответа», — привязал письмо к лапке совы, и птица сразу же улетела.
— Мне нужно идти, — сказал он капитану, поспешно снимая перчатки и шлем и складывая их в сумку. — Моя подруга...
Год назад ответом было бы категорическое «нет». Никто не мог покинуть тренировку по квиддичу раньше, чем она заканчивалась, даже по причине собственной смерти. Но за последнее время многое изменилось. Люди начали пропадать, а потом их находили тяжело раненными или даже убитыми. Сейчас семья и друзья вышли на первое место. Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился и стал сильнее, и даже если многие пытались жить нормальной жизнью — по мере возможности, никто не мог отрицать, что опасность приблизилась к каждому.
— Иди, — тихо сказал Уилсон и ободряюще коснулся его плеча. — Дай знать, если тебе что-нибудь будет нужно.
Оливер коротко кивнул и отдал метлу, не уточняя, что ее нужно вернуть в раздевалку в целости и сохранности, а затем аппарировал.
Секунду спустя он очутился в Лондоне, в гостиной квартиры своего друга — без приглашения, но сейчас это было не главным.
Кэти, подумал он, до этого слишком ошеломленный, чтобы осознать все, что произошло. Кэти.
— Что за черт! — Уэсли, друг, в чей дом он так эффектно вторгся, с криком появился на пороге гостиной. — Что, черт возьми, здесь... Вуд? Что ты здесь делаешь? Ты не мог хотя бы отправить сову? Ты не знал, что я почти...
— Нет времени, — без извинений прервал его Оливер, направляясь к входной двери. — Мне нужно добраться до больницы Святого Мунго, и твоя квартира — самое близкое к ней место, о котором я вспомнил.
— Мун... подожди! — Уэсли схватил его за руку. — Я тебе дам маггловскую одежду вместо твоей дурацкой квиддичной формы! — Он потряс головой и неторопливо пошел в другую комнату.
Оливер замер там же, где остановился, часто заморгал, а потом постарался вернуться к реальности. Его семья была в безопасности. Его мать и отец были целы и невредимы. Он был настолько обеспокоен тем, что письмо может быть о них, что так до конца и не понял, что оно касается Кэти, и до сих пор не был уверен, что прочел правильно. Но Кэти сможет сказать ему все, когда они увидятся, ведь так? Конечно, сможет. Она была в больнице Святого Мунго, но несчастный случай в Хогвартсе — штука поправимая. Если только... но это же не произошло из-за Того-Кого-Нельзя-Называть? Нет, конечно, нет. Оливер потряс головой и бросил короткий взгляд на небо в окне — там сияло полуденное солнце. Это случилось в Хогвартсе. Студенты всегда были в безопасности в Хогвартсе.
— Держи. — Уэсли пихнул ему в руки маггловскую одежду и показал на спальню, где можно было переодеться.
Через десять минут Оливер выбежал из дома. Воздух был чистым и холодным, со зданий сбросили старый снег. Оливер остановился на мгновение, пытаясь сориентироваться, и затем быстро пошел к центру города, где и была больница.
Кэти в порядке. Когда он придет, она просто будет сидеть и смеяться, как всегда. С ней все хорошо. Эти мысли бились у него в голове, пока он шел по улицам, уклоняясь от ветра. Он не слышал ее смеха так долго и вот теперь скоро услышит.
К счастью, его друг жил недалеко от больницы, поэтому много времени, чтобы добраться туда, не ушло. Оливер осторожно приблизился к витринам «Педж и Дауз лимитед», через которые можно было попасть в Мунго.
Дождавшись, пока толпа вокруг рассосется, чтобы никто не заметил его внезапного исчезновения, он подошел к полуразвалившемуся манекену за стеклом и хрипло сказал:
— К Кэти Белл.
Через некоторое время манекен поманил его пальцем, и, все более тревожась, Оливер шагнул через стекло и оказался в чистом светлом атриуме больницы Святого Мунго.
Никто не заметил, как он очутился в комнате ожидания. Несмотря на то, что он был профессиональным игроком в квиддич, без мантии его узнало всего несколько человек — колдосестры спешили говорить с пациентами и определить все и всех на места, и вокруг царили шум и хаос. Вместо того чтобы тратить время на общение с привет-ведьмой, Оливер проскользнул мимо мага, у которого проросли бивни, и прочел большую вывеску на стене. Пятый этаж — повреждения от заклинаний. Подумав, что Кэти может быть именно там, он направился вверх по лестнице.
Как только Оливер открыл дверь в палату, он увидел Кэти, лежащую в кровати, очень бледную. Ее мать и отец сидели на стульях возле нее.
Кэти не проснулась, чтобы смеяться. Она вообще еще не пришла в сознание.
Сердце болезненно сжалось в груди. Оливер не ожидал, что все будет так. Или скорее — он не ожидал, что это вообще могло произойти. Какое заклинание сделало это? Конечно, школьник не мог... но теперь...
Он открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но вместо слов у него вырвался сдавленный выдох.
Это все, что понадобилось ее родителям, чтобы заметить его; мать Кэти встала со стула и бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— О, Оливер, как хорошо, что ты пришел!
Миссис Белл отпустила его и подвела его к кровати, хотя ноги Оливера не слушались. Шок сменился ужасом.
— Что... — Он замолчал. Когда он взглянул на бледную как смерть Кэти, в горле появился комок. Она была одним из самых близких его друзей с тех пор, как появилась в Хогвартсе. — Что... это сделал студент?
— Нет, — хрипло ответил мистер Белл, сидящий с другой стороны кровати. Он не глядел на Оливера и сжимал руку дочери в своей руке. — Это сделал не студент. Сам-Знаешь-Кто стоит за этим.
Миссис Белл дотронулась до плеча Оливера, он повернул голову, смаргивая набежавшие жгучие слезы, а потом опять взглянул на Кэти.
— Мы не знаем почему, но мы знаем, что в том предмете, который ей дали в Хогсмиде, была заключена сильная темная магия. Это не могло быть просто глупой шуткой, — мягко закончила она за своего мужа. — У целителей есть ожерелье, до которого дотронулась Кэти, и они вылечат ее.
Оливер молча кивнул.
— Гарри Поттер спас ее, — негромко добавил мистер Белл. — Мальчик спас нашу драгоценную девочку.
— Они играют в одной команде. Они друзья, — подтвердил Оливер. — Мы все были друзьями. И сейчас мы тоже ее друзья. Я... у меня не было возможности пригласить ее посмотреть матч Паддлмир Юнайтед. Я хотел позвать ее в команду, когда она окончит седьмой курс. Почему я не сделал этого раньше? — Этот вопрос не требовал ответа, и Оливер приложил ладони к глазам, чтобы помешать просящимся слезам. Этот жест был бесполезным, и Оливер быстро сдался.
Мать Кэти вытащила волшебную палочку, на конце которой засверкали искры. Третий стул появился рядом с кроватью. Миссис Белл взяла Оливера за плечи и мягко подтолкнула к стулу.
— Ты можешь оставаться с нами, сколько захочешь. Я знаю, это много значило бы для нее.
Оливер безвольно опустился на покрытое плюшем сиденье, миссис Белл вернулась к своему месту рядом с мужем, чтобы возобновить бдение над дочерью. Родители Кэти знали его и свою дочь как друзей, хороших друзей и товарищей по команде, но Оливер не мог никому признаться, как сильно он привязался к Кэти. Он не сказал ей об этом, боясь разрушить их дружбу. Он думал, что близнецы могли все понять (они, как они сами это называли, подловили его однажды в тот момент, когда он смотрел на Кэти в факультетской гостиной, хотя Оливер все отрицал). Но из многообещающих чувств все равно ничего не вышло, несмотря на то, что Оливер продолжал общаться с Кэти и после окончания Хогвартса. Какое-то время он надеялся, что у них что-нибудь сложится, когда Кэти окончит школу, но никогда не зацикливался на этом.
Негромко вздохнув и надеясь, что этого не видят родители Кэти, Оливер накрыл теплыми мозолистыми пальцами ее холодную ладонь. «Почему я не сказал ей обо всем раньше? — спросил он себя, чувствуя боль в животе. — Почему я не послал ей билеты? Почему я не настаивал видеться чаще? Она хотела повидаться на зимних каникулах, но оказалось...»
Что, если уже было слишком поздно?
Волшебный мир разрушался, несмотря на то, что Министерство пыталось все вернуть на круги своя. Люди умирали — невинные, молодые люди, такие как Кэти. И теперь получалось, что даже Хогвартс давал защиты тог Того-Кого-Нельзя-Называть? Если он сумел дотянуться даже до тех, кто находится под крылом Дамблдора...
«Нет. Пока Дамблдор жив, Тот-Кого-Нельзя-Называть не победит, ни за что. Он не победил тогда и не победит сейчас».
Оливер сжал руку Кэти, теперь не обращая внимания на катящиеся по щекам слезы. Он больше не мог отрицать страх, волной поднимающийся у него в груди. Страх за Кэти, за семью и друзей, за себя — за всех.
Все! Выкладки работ с ЗФБ закончены! ДОББИ СВОБОДЕН!
На самом деле я как и в многие команды хотела принести больше, чем три перевода, но, увы, не сложилось. Но команда была реально очень-очень классная!
"Ревность и зависть" была первой работой, принесенной мной в сообщество, и, если честно, мне она не очень нравится — оригинал нравится, а то, как я перевела, не очень, но это не отменяет того факта, что мне очень нравятся герои, пусть и ООС. И да, очень благодарна бете, сделавшей из фанфика что-то очень даже хорошее)
Название: Ревность и зависть
Бета: GredAndForge
Оригинал: starrika, Jealousy, запрос отправлен
Размер: драббл, 508 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Лаванда Браун/Невилл Лонгботтом, Лаванда Браун/Симус Финниган
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Предупреждения: OOC, постканон
Краткое содержание: Невилл, Лаванда и Симус пытаются справиться с ревностью и с тем, как изменились их отношения.
читать дальше
"Но самый острый взгляд у ревности, потому что ревность – это любовь и ненависть одновременно" (с).
Невилл и сам не знал, кому он завидовал больше — Симусу, которому доставалось столько искрометных взглядов Лаванды, или самой Лаванде, которую все любили. Невилл никогда не был ни популярным, ни особенно заметным. Обычно он двигался неуклюже, говорил невпопад и проводил большую часть времени в теплицах профессора Спраут. Растения были плохой заменой людям, но, по крайней мере, они, в отличие от людей, принимали его таким, какой он есть.
Наблюдая, как Лаванда отбрасывает волосы и смеется над какими-то шутками Симуса, он думал, что устал быть незаметным. Он будет делать что-то нужное, важное, особенное. Например, станет первым, кто осмелится противостоять Кэрроу.
Завтра все изменится, решил он.
***
Лаванда поняла, что между ней и Симусом происходит что-то неправильное, когда он начал ревновать ее по каждому поводу. Она знала, что он был расстроен — она стала равнодушной кбблизости после нападения, и это разительно отличалось от их прежних отношений, когда они только и искали место, чтобы уединиться.Но в течение нескольких месяцев любое прикосновение причиняло ей боль, а потом, когда это прошло, ей было больно смотреть на свое тело.
Она просто этого не могла.
Сначала Симус говорил ей, что все хорошо. Он был с ней ужасно милым и приносил цветы, пусть и не глядел иногда ей в лицо. Лаванда знала: вид крови вызывал у него брезгливость, и понимала, как плохо выглядит.
Но время шло, и Лаванда начала предпринимать попытки выбираться из дома — навещать Парвати, чтобы не чувствовать себя уж совсем одинокой. Симус все меньше понимал ее. Он всегда ревновал, когда она уходила к подруге, не понимая, что требует от Лаванды больше, чем она могла дать,
Они разругались, и в следующий раз, когда Лаванда пошла к Парвати, она застала ту с Симусом. Лаванду затошнило бы и от одного вида Парвати с доверчиво запрокинутой головой, даже если бы ее открытой, гладкой, красивой шеи не касались губы Симуса.
Она поняла, что именно она сейчас ревновала.
***
Она осталась все такой же непредсказуемой, но он больше не был застенчивым, когда они встретились вновь. Он не спасовал перед Волдемортом и теперь казался более уверенным в себе, чем раньше. Лаванда же, столкнувшись с куда меньшим испытанием, стала робкой и нерешительной.
Она не могла ему не позавидовать.
Тем не менее, когда Невилл посмотрел ей в глаза, а не на шрамы, в душе Лаванды шевельнулась надежда.
Быть может, думала она, она не выглядит так уж и ужасно в его глазах.
***
Он снова чувствовал себя пятнадцатилетним, но не мог перестать смотреть на ее милое лицо. Она утратила уверенность в себе, но все же следы прежней полной жизни Лаванды все еще были видны.
И когда она широко раскрытыми глазами взглянула на него, — только на него, настоящего! — Невилл понял, что больше ему нечему завидовать и не к кому ревновать.
***
Симус допивал последние капли у барной стойки и смотрел на пару, сидящую в углу.
Девушка засмеялась, улыбка осветила ее лицо. Мужчина тоже улыбнулся и уверенно взял ее за руку. Симус поерзал, пытаясь игнорировать ростки ревности.
Он понял, что совершил ошибку.
Про "О болтовне и балах" я уже все сказала, но ещё раз хочу отметить, что дико люблю и Колина, и Джинни, и мне действительно хочется когда-нибудь потом что-нибудь про них написать и додать им счастья!
Название: О болтовне и балах
Бета: GredAndForge, Altra Realta
Оригинал: Acacia Carter (xaandria), Of Babbling and Balls, разрешение получено.
Размер: мини, 2000 слов
Пейринг/Персонажи: Колин Криви/Джинни Уизли, Деннис Криви
Категория: гет
Жанр general
Рейтинг: G
Предупреждения: первый поцелуй
Краткое содержание: Когда Колин видит ее, его сердце бьется чаще. И теперь у него есть возможность провести с ней целый вечер.
Примечание: таймлайн "Кубка Огня"
читать дальше
— Что ты делаешь?
Колин не поднял взгляд.
— Затвор не закрывается так быстро, как я хочу. Он что-то залипает.
— И поэтому тебе нужно разобрать весь фотоаппарат?
Колин с секунду глядел на Джинни Уизли, усевшуюся напротив. Его сердце екнуло и в следующую секунду забилось быстрее. — Если я чищу затвор, я могу привести в порядок весь фотоаппарат, так? — Он пробормотал заклинание, и порыв ветра, сорвавшийся с конца палочки, сдул пыль, которая притаилась внутри фотоаппарата.
Некоторое время Джинни молча смотрела на него.
— Ну что, у тебя вышло что-нибудь с...?
— Никто не хочет брать третьекурсника на Святочный бал. Я очень хочу пойти туда, я думаю, это будет потрясающе, но меня никто не пригласит, а если я кого-нибудь приглашу сам, то все подумают, что я делаю это только для того, чтобы самому туда попасть... и, пожалуй, так оно и есть.— Он пожал плечами и несколько раз протестировал затвор. Раздалось щелканье, фотоаппарат загудел, и Колин начал возвращать на место другие детали, разложенные по столу. — А ты как?
Джинни вздохнула.
— Примерно так же. Я знаю, кого я хотела бы пригласить, но...
— Я уверен, что Гарри пойдет с тобой, если ты его пригласишь, — заметил Колин. — Он лучший друг твоего брата. Попробуй.
— Нет, — быстро сказала Джинни и покраснела. — Я не... нет. Просто нет.
— Дурацкие возрастные ограничения, — произнес Колин, держа фотоаппарат у глаз, чтобы проверить фокус объектива. — Сначала Турнир, теперь Святочный бал. Ладно, с Турниром-то мне все понятно, он на самом деле очень опасный, и я не могу поверить, что Гарри прошел первое испытание, хотя там надо было в осном летать, а не колдовать ! Если он не знает достаточно заклинаний, то я тем более, это понятно. Но бал? Зачем нужно возрастное ограничение на бал? Бал не опасен.
— Колин, ты опять болтаешь, — заметила Джинни.
Колин закрыл рот ладонью.
— Извини, — сказал он невнятно из-за пальцев. Если он не будет следить за своим языком, МакГонагалл может исполнить свои угрозы и заклеить ему рот Магическим скотчем.
Он ждал, что Джинни поднимется из-за стола и займется чем-нибудь еще, но она осталась на месте, будто пыталась решить что-то для себя. Он отсчитал нужное количество времени с того момента, как говорил в последний раз, и убрал руку ото рта.
— На вечер Рождества планируется поход в Хогсмид. — Короткое предложение. Отлично. — Я думаю, что это что-то вроде утешительного подарка для тех, кто не может пойти на бал. Первокурсники и второкурсники, конечно, не могут туда пойти, но... — Колин оборвал себя — многословие вновь овладевало им. Из-за того, что он подбирался к сути дела, желудок сделал сальто. — Может быть... может быть, ты сходишь со мной? Мы можем... пойти в "Три метлы"? Или в "Зонко"? Хотя нет, его обычно закрывают в Рождество, тогда в "Три метлы"? Я куплю тебе сливочное пиво? — Он мысленно ударил себя по голове, чтобы его голос перестал заканчивать каждое предложение вопросом.
Джинни слабо улыбнулась.
— Это было бы чудесно, — сказала она, и сердце Колина взлетело.
— Отлично! Просто отлично! — Колин несколько раз щелкнул затвором, чтобы занять чем-то руки. Джинни нервно усмехнулась и встала.
— Спокойной ночи! — голос Колина прозвучал визгливее, чем обычно, и он сглотнул.
Он только что пригласил Джинни Уизли на свидание. Успешно.
Немного кружилась голова.
***
Следующие несколько дней доказали, что существует способ заставить его прекратить болтать — он просто все время думал о предстоящем свидании, из-за чего его внутренние монологи прерывались сами собой. Во время Истории Магии он смотрел на затылок Джинни и думал, действительно ли ее волосы такие мягкие, какими кажутся. На Гербологии профессор Спраут три раза звала его, чтобы дать ему лейку, потому что он остолбенел от мысли, что через две недели у него будет шанс поцеловать Джинни. На Зельеварении профессор Снейп лишил Гриффиндор пяти баллов из-за ужасной работы Колина с селезенками коз — Колин был больше сконцентрирован на наблюдении за Джинни, сидящей за соседним столом, и поэтому сделал из селезенок едва ли полезное месиво.
Поцелует ли он ее на свидании? Он не был уверен в этом. Он никогда не целовал никого раньше. Он не знал, как. Конечно, он видел поцелуи по телевизору, но там их ставили, и целовались люди опытные. Он думал, что им очень мешают носы — и что происходит с зубами? Колин, конечно, разобрался бы в этом со временем, но вдруг он окажется настолько никуда не годным, что Джинни не станет ждать?. И что ему делать с руками? Он не может засунуть их в карманы, это нелепо, но...
Вот такими были его глубокие мысли в пятничное утро. Апельсиновый сок и яичница стояли нетронутыми перед ним. Деннис сидел слева, поедая кашу.
Справа появилась тень, Колин поднял взгляд — и чуть не проглотил язык, натолкнувшись на взгляд карих глаз.
— Джинни, привет!
— Привет, — сказала она. Колин заметил нотку отчаяния в ее голосе и почувствовал, что его улыбка дрогнула. — Колин, я... прошлой ночью кое-кто меня спросил, не хочу ли я пойти с ним на бал. И... и я была очень рада, что кто-то меня пригласил, даже если это Невилл, и я на самом деле очень хочу пойти, и поэтому я сказала да, а потом вспомнила о наших... планах и...
— Ты болтаешь, — слабо сказал Колин. Джинни кивнула. Колин сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя так, будто бы проглотил камень. — Мы можем пойти в другой раз, — предложил он. — Я знаю, ты очень хочешь пойти на бал. Будут еще походы в Хогсмид, но балов, может быть, больше не будет.
— Ты уверен? — Джинни посмотрела на него с какой-то полунадеждой, как будто она не могла решить, какие эмоции сейчас будут уместны. — Я чувствую себя ужасно, я знаю, ты так ждал этого.
Хотела ли она вообще пойти с ним? Внезапное сомнение бросило тень на всю прошлую неделю,
— Ничего страшного, — заметил он, и, кажется, эти слова прозвучали неубедительно. — Все в порядке. Я рад, что кто-то пригласил тебя. — Он заставил себя не прожигать взглядом Невилла, сидевшего у противоположного конца стола. — У тебя есть парадная мантия?
У Джинни отвисла челюсть.
— Нет, у меня ее нет. Я ведь даже не думала, что... Увидимся на Трансфигурации, Колин, мне нужно написать маме!
Она убежала. Колин сглотнул и повернулся к яичнице и соку. Они выглядели совершенно неаппетитно.
— О чем это вы? — спросил Деннис с набитым кашей ртом.
— Да так, ничего особенного, — сказал Колин и дал брату салфетку. — Весь твой завтрак у тебя на лице.
Деннис схватил салфетку и начал счищать кашу с щек.
— Так ты не идешь в Хогсмид в следующую пятницу, да?
— Видимо, нет, — вздохнул Колин. — Займи мне место на ланче, ладно? — Он закинул сумку с книгами на плечо и пошел к классу Трансфигурации, одновременно и боясь, и желая увидеть Джинни, сидящую впереди него.
***
Деннис крепко уснул в его кровати, и Колин не стал его будить. Вместо этого он бесцельно слонялся по гостиной. Несколько первокурсников и второкурсников, которые остались на Рождество, уже давно легли спать, а уставлие вернувшиеся с бала студенты начали расходиться по комнатам. Те, кто пошли в Хогсмид, либо еще были там, либо уже давно вернулись. Колин устроился на одной из скамеек рядом с окном и глядел через стекло на землю, покрытую снегом, жемчужно переливающимся в свете полной луны
Этот день не был ужасным. Колина разбудил Деннис, устроившийся в его кровати, как он всегда это делал в рождественское утро дома. Они распаковали подарки — как обычно, всякие полезные вещи от отца и бабушки с дедушкой, — и пошли на завтрак. Весь день заняла масштабнейшая снежная битва на полях школы, прерванная во второй половине дня великолепным рождественским обедом. Однако к пяти часам число соперников начало сокращаться — "избранные" студенты либо отправлялись готовиться к балу, либо уходили в Хогсмид. Ближе к вечеру Колин перестал чувствовать свое лицо, а губы Денниса посинели, и остаток вечера они провели в комнате Колина за горячим шоколадом и игрой во взрыв-карты.
У Колина были праздники и похуже. Он не собирался жаловаться, что это Рождество могло быть лучше, если бы он провел его в Хогсмиде с Джинни.
— Колин?
Он дернулся, выведенный из задумчивости, и повернулся к Джинни. Как странно, что она появилась именно тогда, когда он о ней подумал! Огонь в камине светил слабо, лампы померкли, время приближалось к полуночи и в гостиной было темновато, и из-за этого зеленая парадная мантия Джинни казалась почти черной. Волосы девочки слегка растрепались, а под глазами залегли тени. Колин подумал, что она очень красивая.
— Все в порядке, Джинни? — с трудом выговорил он, перестав, наконец, разглядывать Джинни. — Как прошел бал?
Джинни задумчиво кивнула.
— Мне понравилось. Я повеселилась. Жаль, что тебя там не было.
— Ну что поделаешь, — пожал плечами Колин. Вздох вырвался у него из горла, когда она села рядом с ним.
Джинни кашлянула и оглядела гостиную.
— Ты знаешь, что ты сидишь под омелой?
Глаза Колина расширились, когда он посмотрел наверх и увидел белые ягоды. Он облизал губы.
— Я даже не видел ее, — сказал он, с упреком глядя на веточку. — И кто ее только туда повесил!
Колин заметил краем глаза движение и повернулся к Джинни, которая внезапно оказалась ближе к нему. Он сглотнул. Когда она приблизилась с закрытыми глазами, по телу пробежала дрожь, и он тоже закрыл глаза и...
Носы и зубы совсем не мешали.
Они оторвались друг от друга, тяжело дыша, услышав шум из портретного прохода. Джинни, покраснев, вскочила со скамейки.
— Счастливого Рождества, Колин, — сказала она почти шепотом и побежала вверх по лестнице, ведущей в спальню девочек.
Колина все еще знобило, но теперь он еще и глупо улыбался. Впрочем, эта улыбка испарилась, когда Рон Уизли и Гермиона Грейнджер прошли через портретный проход — кажется, они ссорились. Они не увидели Колина, который быстро и бесшумно исчез в своей спальне.
— Двигайся, — сказал он Деннису, — или иди в свою кровать.
Деннис что-то пробормотал, выкатился из кровати и, протирая глаза, неуклюже прошлепал вон из комнаты. Колин закутался в одеяло и, еще раз широко улыбнувшись, закрыл глаза и зарылся лицом в подушку.
Это определенно было не самое плохое Рождество в его жизни.I
И последняя работа — про моих любимых игроков в квиддич (в очередной раз огромное спасибо бете, просто огромнейшее!)
Название: Крылья над битвой
Бета: Altra Realta
Оригинал: Vampiric_Charms, Wings Over thе Battle, запрос отправлен.
Размер: мини, 1957 слов.
Пейринг/Персонажи: Оливер Вуд, Кэти Белл, мать Кэти Белл, намек на Оливер/Кэти.
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: спойлеры к книге "Гарри Поттер и Принц-Полукровка"
Краткое содержание: Оливер Вуд навещает Кэти Белл, когда она попала в больницу Святого Мунго
читать дальше
— Эй, Вуд!
Голос разнесся над покрытым травой стадионом и настиг Оливера, когда тот облетал обручи тренировочного поля Паддлмир Юнайтед. Оливер замер в воздухе, удивленный приостановкой тренировки, и посмотрел вниз, ежась от холодного ветра. Капитан Уилсон стоял у входа на поле, держа в руке метлу, и на плече у него сидела сова. В другой руке у Уилсона было нераспечатанное письмо.
— Это тебе, — сказал он, протягивая письмо. — С пометкой «срочно».
Остальные игроки команды прекратили мельтешение, повернулись к Оливеру, настороженно глядя на него. Первая мысль Оливера была о том, что что-то случилось с семьей, от нее перевернулся желудок, и Оливер полетел вниз так быстро, что шлепнулся с метлы прежде, чем успел приземлиться. Уилсон передал ему письмо, и Оливер трясущимися руками разорвал конверт.
«Вуд, мы только что получили письмо от Джинни. На Кэти Белл вчера напали, она в больнице Святого Мунго. Мы собираемся приехать к ней на этой неделе, но если ты опередишь нас, дай нам знать, как она. Мы все беспокоимся.
Фред и Джордж».
— Все в порядке? — спросила Хьюз, приземляясь позади и дотрагиваясь до плеча Оливера. Она заглянула в лицо, и глаза ее были круглыми от беспокойства.
— Нет, — коротко ответил Оливер, сложив письмо, и побежал к полю. Там можно было взять перо, оставленное Уилсоном возле журнала с заметками о результатах тренировок команды. Он быстро набросал ответ: «Отправляюсь прямо сейчас, ждите скорого ответа», — привязал письмо к лапке совы, и птица сразу же улетела.
— Мне нужно идти, — сказал он капитану, поспешно снимая перчатки и шлем и складывая их в сумку. — Моя подруга...
Год назад ответом было бы категорическое «нет». Никто не мог покинуть тренировку по квиддичу раньше, чем она заканчивалась, даже по причине собственной смерти. Но за последнее время многое изменилось. Люди начали пропадать, а потом их находили тяжело раненными или даже убитыми. Сейчас семья и друзья вышли на первое место. Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился и стал сильнее, и даже если многие пытались жить нормальной жизнью — по мере возможности, никто не мог отрицать, что опасность приблизилась к каждому.
— Иди, — тихо сказал Уилсон и ободряюще коснулся его плеча. — Дай знать, если тебе что-нибудь будет нужно.
Оливер коротко кивнул и отдал метлу, не уточняя, что ее нужно вернуть в раздевалку в целости и сохранности, а затем аппарировал.
Секунду спустя он очутился в Лондоне, в гостиной квартиры своего друга — без приглашения, но сейчас это было не главным.
Кэти, подумал он, до этого слишком ошеломленный, чтобы осознать все, что произошло. Кэти.
— Что за черт! — Уэсли, друг, в чей дом он так эффектно вторгся, с криком появился на пороге гостиной. — Что, черт возьми, здесь... Вуд? Что ты здесь делаешь? Ты не мог хотя бы отправить сову? Ты не знал, что я почти...
— Нет времени, — без извинений прервал его Оливер, направляясь к входной двери. — Мне нужно добраться до больницы Святого Мунго, и твоя квартира — самое близкое к ней место, о котором я вспомнил.
— Мун... подожди! — Уэсли схватил его за руку. — Я тебе дам маггловскую одежду вместо твоей дурацкой квиддичной формы! — Он потряс головой и неторопливо пошел в другую комнату.
Оливер замер там же, где остановился, часто заморгал, а потом постарался вернуться к реальности. Его семья была в безопасности. Его мать и отец были целы и невредимы. Он был настолько обеспокоен тем, что письмо может быть о них, что так до конца и не понял, что оно касается Кэти, и до сих пор не был уверен, что прочел правильно. Но Кэти сможет сказать ему все, когда они увидятся, ведь так? Конечно, сможет. Она была в больнице Святого Мунго, но несчастный случай в Хогвартсе — штука поправимая. Если только... но это же не произошло из-за Того-Кого-Нельзя-Называть? Нет, конечно, нет. Оливер потряс головой и бросил короткий взгляд на небо в окне — там сияло полуденное солнце. Это случилось в Хогвартсе. Студенты всегда были в безопасности в Хогвартсе.
— Держи. — Уэсли пихнул ему в руки маггловскую одежду и показал на спальню, где можно было переодеться.
Через десять минут Оливер выбежал из дома. Воздух был чистым и холодным, со зданий сбросили старый снег. Оливер остановился на мгновение, пытаясь сориентироваться, и затем быстро пошел к центру города, где и была больница.
Кэти в порядке. Когда он придет, она просто будет сидеть и смеяться, как всегда. С ней все хорошо. Эти мысли бились у него в голове, пока он шел по улицам, уклоняясь от ветра. Он не слышал ее смеха так долго и вот теперь скоро услышит.
К счастью, его друг жил недалеко от больницы, поэтому много времени, чтобы добраться туда, не ушло. Оливер осторожно приблизился к витринам «Педж и Дауз лимитед», через которые можно было попасть в Мунго.
Дождавшись, пока толпа вокруг рассосется, чтобы никто не заметил его внезапного исчезновения, он подошел к полуразвалившемуся манекену за стеклом и хрипло сказал:
— К Кэти Белл.
Через некоторое время манекен поманил его пальцем, и, все более тревожась, Оливер шагнул через стекло и оказался в чистом светлом атриуме больницы Святого Мунго.
Никто не заметил, как он очутился в комнате ожидания. Несмотря на то, что он был профессиональным игроком в квиддич, без мантии его узнало всего несколько человек — колдосестры спешили говорить с пациентами и определить все и всех на места, и вокруг царили шум и хаос. Вместо того чтобы тратить время на общение с привет-ведьмой, Оливер проскользнул мимо мага, у которого проросли бивни, и прочел большую вывеску на стене. Пятый этаж — повреждения от заклинаний. Подумав, что Кэти может быть именно там, он направился вверх по лестнице.
Как только Оливер открыл дверь в палату, он увидел Кэти, лежащую в кровати, очень бледную. Ее мать и отец сидели на стульях возле нее.
Кэти не проснулась, чтобы смеяться. Она вообще еще не пришла в сознание.
Сердце болезненно сжалось в груди. Оливер не ожидал, что все будет так. Или скорее — он не ожидал, что это вообще могло произойти. Какое заклинание сделало это? Конечно, школьник не мог... но теперь...
Он открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но вместо слов у него вырвался сдавленный выдох.
Это все, что понадобилось ее родителям, чтобы заметить его; мать Кэти встала со стула и бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— О, Оливер, как хорошо, что ты пришел!
Миссис Белл отпустила его и подвела его к кровати, хотя ноги Оливера не слушались. Шок сменился ужасом.
— Что... — Он замолчал. Когда он взглянул на бледную как смерть Кэти, в горле появился комок. Она была одним из самых близких его друзей с тех пор, как появилась в Хогвартсе. — Что... это сделал студент?
— Нет, — хрипло ответил мистер Белл, сидящий с другой стороны кровати. Он не глядел на Оливера и сжимал руку дочери в своей руке. — Это сделал не студент. Сам-Знаешь-Кто стоит за этим.
Миссис Белл дотронулась до плеча Оливера, он повернул голову, смаргивая набежавшие жгучие слезы, а потом опять взглянул на Кэти.
— Мы не знаем почему, но мы знаем, что в том предмете, который ей дали в Хогсмиде, была заключена сильная темная магия. Это не могло быть просто глупой шуткой, — мягко закончила она за своего мужа. — У целителей есть ожерелье, до которого дотронулась Кэти, и они вылечат ее.
Оливер молча кивнул.
— Гарри Поттер спас ее, — негромко добавил мистер Белл. — Мальчик спас нашу драгоценную девочку.
— Они играют в одной команде. Они друзья, — подтвердил Оливер. — Мы все были друзьями. И сейчас мы тоже ее друзья. Я... у меня не было возможности пригласить ее посмотреть матч Паддлмир Юнайтед. Я хотел позвать ее в команду, когда она окончит седьмой курс. Почему я не сделал этого раньше? — Этот вопрос не требовал ответа, и Оливер приложил ладони к глазам, чтобы помешать просящимся слезам. Этот жест был бесполезным, и Оливер быстро сдался.
Мать Кэти вытащила волшебную палочку, на конце которой засверкали искры. Третий стул появился рядом с кроватью. Миссис Белл взяла Оливера за плечи и мягко подтолкнула к стулу.
— Ты можешь оставаться с нами, сколько захочешь. Я знаю, это много значило бы для нее.
Оливер безвольно опустился на покрытое плюшем сиденье, миссис Белл вернулась к своему месту рядом с мужем, чтобы возобновить бдение над дочерью. Родители Кэти знали его и свою дочь как друзей, хороших друзей и товарищей по команде, но Оливер не мог никому признаться, как сильно он привязался к Кэти. Он не сказал ей об этом, боясь разрушить их дружбу. Он думал, что близнецы могли все понять (они, как они сами это называли, подловили его однажды в тот момент, когда он смотрел на Кэти в факультетской гостиной, хотя Оливер все отрицал). Но из многообещающих чувств все равно ничего не вышло, несмотря на то, что Оливер продолжал общаться с Кэти и после окончания Хогвартса. Какое-то время он надеялся, что у них что-нибудь сложится, когда Кэти окончит школу, но никогда не зацикливался на этом.
Негромко вздохнув и надеясь, что этого не видят родители Кэти, Оливер накрыл теплыми мозолистыми пальцами ее холодную ладонь. «Почему я не сказал ей обо всем раньше? — спросил он себя, чувствуя боль в животе. — Почему я не послал ей билеты? Почему я не настаивал видеться чаще? Она хотела повидаться на зимних каникулах, но оказалось...»
Что, если уже было слишком поздно?
Волшебный мир разрушался, несмотря на то, что Министерство пыталось все вернуть на круги своя. Люди умирали — невинные, молодые люди, такие как Кэти. И теперь получалось, что даже Хогвартс давал защиты тог Того-Кого-Нельзя-Называть? Если он сумел дотянуться даже до тех, кто находится под крылом Дамблдора...
«Нет. Пока Дамблдор жив, Тот-Кого-Нельзя-Называть не победит, ни за что. Он не победил тогда и не победит сейчас».
Оливер сжал руку Кэти, теперь не обращая внимания на катящиеся по щекам слезы. Он больше не мог отрицать страх, волной поднимающийся у него в груди. Страх за Кэти, за семью и друзей, за себя — за всех.
Все! Выкладки работ с ЗФБ закончены! ДОББИ СВОБОДЕН!
@темы: #fics, шрам не болел уже 19 лет
-
-
19.08.2016 в 12:49-
-
19.08.2016 в 14:49